Рождение и смерть

Посмотрим на это с другой стороны. Вы никогда не задумывались над тем, что всё в этом мире рождается и умирает? Я уверен, что Вы знаете это и без меня, Вы знаете, что всё рождается и всё умирает, но… вряд ли Вы над этим задумывались…

И я сейчас говорю не о людях. Я сейчас говорю не о живых существах. Я говорю о делах Ваших. То, что люди рождаются и умирают, это ясно и здесь нечего особо добавлять. Но вот то, что дела рук наших рождаются и умирают, вот это важно. Это куда важнее знать, а вернее учитывать, чем даже учитывать то, что люди… умирают.

Вам не понятно, что это значит? Что это значит, — спрашиваете Вы, — умирают дела? Какие дела умирают? Как умирают? Почему умирают?

Да просто всё. Умирают и всё. Умирают — это значит перестают быть.

Вот Вы построили дом, а он когда-нибудь перестанет быть. Или, купили Вы, скажем квартиру в новом доме… а через сто лет её уже не будет.

Или, основали какое-нибудь дело, бизнес какой-нибудь. Но пройдет в лучшем случае лет так… Какая разница, сколько лет пройдет. Рано или поздно, но умрёт, то есть исчезнет, то есть … перестанет быть любое Ваше дело.

А зачем я всё это Вам говорю? Ах да… Я же хотел Вас предостеречь… Предостеречь от того, чтобы Вы слишком-то уж не зацикливались на созидании. Нет, конечно, творить надо. Надо и основывать бизнес, и строить дома, и квартиры покупать, и картины рисовать, и книги сочинять. Только, очень-то не зацикливайтесь на делах рук своих, даже если Вас за это почитают.

Вы скажите, что может дома и рухнут, и бизнес выродиться в третьем, четвертом поколении наследников, но искусство будет вечно… Да нет ничего вечного, господа и дамы, кроме разве что творения Господа нашего, то есть нас самих. Вот мы — да.

Мы — вечны. А все остальное… оно ведь создано не Им. Оно нами создано. А значит и дома, и квартиры, и бизнес, и великое искусство. Разве что только — всему своё время. Что-то исчезнет уже на следующий день, а что-то просуществует несколько десятков тысяч лет. Ну пусть сто тысяч лет, если Вы так хотите и если Вы так уж любите это самое высокое искусство.

Неужели Вы думаете что через сто тысяч лет кто-нибудь будет читать «Буденброков» Томаса Манна? Или Вы думаете, что кого-то заинтересуют пьесы Антона Павловича Чехова через сто тысяч лет.

Я уж не говорю о музыке. Думаю, что Чайковского забудут уже через пятьдесят тысяч лет. Чайковским уже сегодня мало кто интересуется, а через пятьдесят тысяч лет, готов спорить на что угодно, его уже не будет.

И это, что касается нетленного. А что говорить о тленном. Ещё пара тысяч лет и Казанский собор в Санкт-Петербурге, а вместе с ним и Исакиевский исчезнут. Дай Бог, чтобы как можно меньше людей покалечили, когда будут разваливаться.

Очень многие считают Санкт-Петербург каким-то мистическим городом… Уверяю Вас, нет ничего мистического в Санкт-Петербурге. Самый обыкновенный город. И всё его отличие от Москвы только в том, что он моложе. Вот и всё. И нет никакого другого отличия. А уж тем более в нём нет ничего мистического. Но вот кладбище напоминает — это точно. Красивое кладбище.

Нет, конечно, люди со слабыми нервами может и видят в этом что-то мистическое… Шуму вот только много вокруг нашего музея (это я о Санкт-Петербурге). Но всё это скоро исчезнет. Через двадцать тысяч лет Вы не узнаете наш город. Не будет ни Казанского собора, ни Спаса на Крови, ни Эрмитажа.

А что же будет? — спросите Вы. Будет город, но совершенно другой. И жить в нём будут не пять-шесть миллионов человек, а шестьсот миллионов человек. Возможно, останутся изображения нашего Санкт-Петербурга. Но и они, скорее всего, будут раздражать зрителей.

Ну согласитесь, мало кого сейчас волнует наскальная живопись первобытных людей. Разве что специалистов, ученых-историков, археологов. Большинство людей не интересуются изображением человечка с палочкой в руке, который нарисован по принципу: точка, точка, запятая… и который тыкает этой палочкой в корову, или в быка (не поймешь, потому что и корова, или бык нарисованы по тому же принципу).

Вот и Чехов, и Толстой, и Достоевский, как бы мы сейчас ими не восторгались, но через сто тысяч лет будут восприниматься как… как нами сегодня воспринимается наскальная живопись. И это не потому, что я не люблю Толстого. Я его очень люблю. Очень. И я всем рекомендую читать именно Льва Николаевича, особенно женщинам, особенно тем женщинам, кто хочет успеха. Но не я виноват в том, что всё в этом мире смертно и творчество Льва Николаевич также смертно.

Но к чему я всё это Вам говорю? Ах да! Я хотел Вас предостеречь. Напомнить хотел Вам, что Вы скоро умрёте. Возможно, после Вас что-то и останется, но и оно умрёт. Учитывайте это, когда живёте.

Вечны только Вы, но не дела Ваши. Дела Ваши… Лучше сказать по-другому: дела наши! Так вот, дела наши, друзья мои, они ведь очень и очень спорны и сомнительны. И это надо учитывать. Учитывать для того, чтобы не дай Бог Вам пришла бы в голову идея создать что-то вечное. Ничего вечного Вы не создадите.

И хочу успокоить тех, кто огорчается, что ещё не создал ничего вечного. Родили ребенка? Замечательно! Это, пожалуй, большее на что мы способны. А всё остальное… Развлечение. Пушкин, к примеру, и не скрывал, что сочинял для славы и для денег. Молодец. За это ему честь и … И вот ещё что.

Конечно, рано или поздно умрёт и Пушкин, и Достоевский, и Лев Николаевич, и Антон Павлович, и Томас Манн. Но это произойдёт не скоро. И пока ещё они живы. И жить они будут до тех пор, пока мы, наконец-то, с Вами не станем людьми хорошими и замечательными. А когда мы станем людьми хорошими и замечательными, вот тогда они спокойно уйдут в небытие. Но тогда это будет уже не страшно.