Застывшая форма

Каждый из нас пишет свою собственную жизнь, как пишут пьесу, рассказ, роман и каждый из нас периодически застывает в той или иной её форме, форме своей жизни.

Застывшие формы жизни… Мы пишем свои жизни не только для кого-то, а и для самих себя; скорее даже, в большей степени, для самих себя, чем для кого-то. И важно, чтобы наше произведение было интересно и нам самим, и тем, для кого мы пишем (живём). У кого-то его произведение получается интересным, у кого-то — не очень. Бывает, что наша жизнь никому кроме нас не нравится, а бывает и наоборот, когда наша жизнь нравится всем, кроме нас самих…

Кто-то вообще перестает писать (жить) для себя и начинает работать для кого-то и ему важно, чтобы его роман был интересен не ему самому, как автору, а кому-то ещё, кому-то другому; и он пишет для другого, а не для себя. В любом случае (работаем мы для себя или для других) мы сами и авторы своего романа и режиссеры-постановщики, и исполнители главной роли. Мы всегда находимся в том или ином образе, в том или ином виде; представляем собой тот или иной персонаж своей собственной пьесы, ту или иную форму.

И может так получиться, что мы, как писатели, вдруг останавливаемся и прекращаем работу над своим произведением и ставим раньше времени точку. И как режиссеры мы вынуждены проигрывать бесконечно одну и ту же часть своей собственной пьесы. Жизнь порой заставляет так поступать, от этого никуда не деться… А как актеры мы продолжаем играть одну и ту же роль в одном и том же эпизоде. Это и есть то, что я называю застывшей формой.

Кому-то вдруг показался интересным тот образ, который он из себя представляет и человек застывает в этом образе. Человек (как Писатель своей будущей жизни) больше не пишет; человеку (как Режиссеру своего же произведения) больше нечего ставить; человек (как Актёр) вошёл в образ и не желает из него выходить. Сыгранная сцена так восхищает, завораживает, что хочется продолжать её бесконечно…

Русские писатели девятнадцатого века очень хорошо показали в своих произведениях эти так называемые образы, эти застывшие формы. Пушкин, Лермонтов, Гончаров, Тургенев, Достоевский, Чехов замечательно показали те или иные типы людей, наиболее характерные для общества во все времена (меняются только декорации). Но одно дело, когда бретёра Печорина в двадцать семь лет убивают на войне, а совсем другое, когда наш с вами современник играет эту роль бретёра в сорок лет и более, застыв на эпизоде соблазнения какой-нибудь княжны или её похищения. Это и есть то, что смело можно назвать застывшей формой, когда человек вдруг фиксируется на понравившемся ему образе и продолжает играть его до конца своих дней.

Я встречал и Печориных, которым далеко за восемьдесят; да и вы, я уверен, среди своих знакомых замечали застывшие формы. Среди нас можно встретить сегодня застывших в образе князя Мышкина на эпизоде его появления в доме генерала Епанчина. Среди женщин часто попадаются Анны Каренины в эпизоде встречи со своими Вронскими и не менее часто встречаются нам Настасьи Филипповны Барашковы в эпизоде швыряния денег в огонь и уходе с Рогожиными.

Самое непонятное в том, что и та и другая кончили свою жизнь рано; одну убили, другая сама под поезд бросилась; в то время как наши современницы не собираются кидаться под поезда и всячески избегают быть убитыми, а просто бесконечно проживают свой тот или иной, понравившийся им, или их знакомым, образ; сегодня легко можно встретить Каренину или Барашкову, которым далеко за пятьдесят, а они так и не бросились под поезд и не были убиты ревнивыми любовниками. Очень много сегодня Раневских, продающих свои «Вишневые сады» в десять соток…

Мужчины очень часто застывают в образах, которые замечательно показал Тургенев в «Отцах и детях». Одни застывают в образах отцов, в шестьдесят лет влюбляющихся в молоденьких девиц или бунтующих против Бога, другие вечно играют эдаких, всё отрицающих детей, дерущихся с чужими дядьками на дуэлях (дуэлей сегодня нет, сегодня просто бьют друг другу по лицам) или детей, которые зачем-то в двадцать лет женятся (не пойми зачем и почему).

Сегодня, как никогда, много можно встретить застывших в образе Раскольникова, которые в отличие от своего архетипа всё никак не могут найти и убить свою ненавистную старуху и её ни в чём неповинную сестру, совершить преступление и понести за него наказание, но таскаются повсюду с видом «униженных и оскорблённых». Все образы, все формы оказываются застывшими, не способными довести до конца начатую идею.

Но самое опасное, во всей этой «застывшей пьесе», тогда, когда люди не осознают того, что давным-давно застыли в каком-то образе, в какой-то форме и никак не могут продолжить своё дальнейшее движение в жизни. Проще говоря, люди перестают полноценно жить.

Очень много сегодня застывших женщин, разыгрывающих какую-то бесконечно тоскливый эпизод, где они «несчастные обманутые жертвы». Немало и «несчастных» мужчин, которые вдруг застыли на том, что разочаровались в своей жизни и все никак не могут определиться с дальнейшим её продолжением и не находят ничего лучшего, как пить водку или волочиться за молодыми одинокими мамами.

Но всем им очень нравятся их застывшие формы; они смотрят на себя со стороны и любуются своим персонажем и откладывают со дня на день развязку слишком уж затянувшегося безумия. Они уже даже и не понимают того, что застыли, что представляют из себя некую застывшую форму, но всё крутят и крутят свою одну и ту же пластинку, не видя, что пластинка заела и уже много лет повторяет одно и то же и всем уже давно опротивела.

В каком образе сейчас находится сейчас каждый из нас; не застыли ли мы в каком-то очень нам понравившемся образе? Может быть пора перестать быть тем, кем мы стали когда-то и можно двигаться дальше? Насколько наш образ соответствует нашему же представлению своей жизни? Хотим ли мы до конца дней быть в этом своём образе? Не рано ли мы закончили писать свою собственную книгу жизни? Может быть нам есть ещё над чем поработать… Жизнь наша — это не программа, которую кто-то написал за нас и которой мы слепо следуем. Мы сами её авторы. Неужели мы разучились писать? Уверен, что нет..

Цель моих размышлений о застывшей форме не в том, чтобы кому-то или даже себе самому советовать выходить из своей застывшей формы, нет. Вполне возможно, что человеку необходимо застыть в каком-то образе и проиграть эпизод бесконечное количество раз. Главное, не слишком затягивать с проигрыванием одного и того же.

Но необходимо понимать, что общаясь с кем-то, мы запросто можем натолкнуться на так называемую застывшую форму. Не следует обращать особо на неё своё внимание. Лучше всего воспринимать её не иначе, как застывшую форму, и не ожидайте от неё более того, что она даёт уже много и много лет. Ничего другого она, в принципе, дать не сможет; до тех пор, пока не перестанет быть застывшей формой; и кто знает, на какое время эта форма застыла. Застывшие формы — это не хорошо и не плохо; просто они существуют, вот и всё.

Желаю Вам здоровья, любви и творческих успехов. С уважением, Михаил Лекс © 2011

Подпишись и получай новые статьи на Ваш e-mail: Ссылка на Подписку
(По ссылке Вы перейдёте на сервис FeedBurner’s, впишите Ваш e-mail, затем проверьте свою почту, найдите письмо от FeedBurner’s и подтвердите подписку)